"ჟოლო"

Токио, Япония, 1940 год.
За окном - японско-китайская война и ворона Мусаси.
На подмостках - черный стол на постаменте из черных в обрамлении смятых листов бумаги и два актера.
Первый - Цубаки, затянутый в серый мундир офицер службы безопасности отдела цензуры.
Второй - в строгом черном костюме, Госпожа Нео - драматург театральной труппы.
Это пьеса "Академия смеха / Малина" в постановке Левана Цуладзе в Тбилисском государственном театре им. Котэ Марджанишвили.

Сюжет пьесы японского драматурга Коки Митано "Академия смеха" прост - незадачливый драматург Цубаки (Ника Кучава) стремится получить разрешение цензора (Нато Мурванидзе) на постановку новой комедии.
Семь дней действия - семь дней сотворения комедии.
Семь дней дает цензор драматургу, чтобы привести комедию в благонадежный вид. Драматург подчиняется, заискивает, паясничает, дает взятки, переписывает текст и доводит сцены до абсурдности. Но чем больше правок вносит цензор, тем смешнее и смешнее становится пьеса Цубаки.
Через семь дней на свет рождается пьеса, много совершеннее исходного текста. 
Главное требование жанра комедии формулируется просто: смотришь - смешно, посмотрел - грустно. И достигается этот эффект в театре Марджанишвили без новомодного модернизма, когда форма становится доминантной на сцене. Спекталь поставлен без спецэффектов, но с мастерски выверенной игрой света и цвета на подмостках. Гамма цветов по-японски вывереных и графичных декораций, словно пульсирующий нерв, филигранно задает настрой и энергетику спектакля.
Грузинские актеры играют Японию под стать декорациям - лаконично, но по-грузински размашисто и эмоционально.
И чем дальше от начала, тем плотнее становится игра, а каждая встреча персонажей все больше напоминает мастерски прописанный скетч.
Герои то сражаются в духе японских единоборств, то, надев кимоно, разыгрывают придуманные драматургом реплики. Спектакль, начавшийся как комедия положений со смеха зрителей над непреклонным цензором, в финале оборачивается драмой. Драмой, в которой цензор становится персонажем достойным сочувствия и глубочайшего уважения.
Нато Мурванидзе играет психологический гротеск, по нарастающей, постепенно наделяя цензора новыми чертами. В начале спектакля перед нами непреклонный моралист, что не любит театр, не понимает юмор и даже не улыбается. По мере общения с драматургом, Госпожа Нео находит в образе Цубаки новые краски: в глазах появляется мысль, пробивается смех, - цензор отыскал в глубине души вдохновение. Так вот эта самая Нео, казавшаяся на первый взгляд холодным и черствым человеком, заболев театром, оказывается талантливейшей и очень даже приятной персоной.
В противовес цензору герой Ники Кучава выглядит в начале пьесы свободолюбивым и независимым творцом. Но пока Цубаки то хитростью, то лестью, то обаянием, то подкупом пытается уломать деспотичного цензора, зрителю становится видна приспособленческая натура драматурга. Устои Великой Японии и честь императора, столь ревностно отстаиваемые Цубаки, для драматурга, не совсем пустой звук, но и повод для шуток. Впрочем, что цензор, что драматург всего лишь "винтики" в механизме государства. Разница в том, что "винтик" порою имеет собственное мнение и несет ответственность за свои поступки.

"Академия смеха" - это спектакль про людей. Про двух людей в неспокойной Японии, что ищут взаимопонимания.
И находят.
Спектакль, сыгранный двумя актерами, которые ничего не изобретают, - они проживают кусочек японской жизни.

"Академия смеха" Коки Митано - остроумный парадокс, шкатулка с секретом, которая открывается не сразу. И прочитав в анонсе спектакля сюжет о борьбе художника с цензором, - не спешите.

Мрачный цензор Нео засмеется на протяжении семи дней 83 раза.
Зрительный зал плачет, улыбается и смеется почти весь спектакль.
А, как известно, в смехе, как и в споре, рождается истина.